Впервые я столкнулся с этой классификацией, когда взял в руки бутылку тосканского оливкового масла из Лукки. «Экстра вирджине»… чем дольше я смотрел на это выражение, тем меньше что-то понимал. Девственность — физиологическое состояние организма, какие в ней могут быть степени? Как может кто-то быть более или менее девственным? Если так, то можно придумать и состояние экстра-беременности? Объявить кого-то «более чем мертвым». По зрелом размышлении я решил списать это на фигуру речи, романтическую гиперболу, что-то вроде лирического нашептывания итальянского официанта на ушко симпатичной заезжей синьорине об экстра-девственном салатике, только что с грядки.
Как нередко случалось, я снова попал впросак со своей железной логикой. Оказывается, существуют три официально установленные степени девственности, определяемые процентным содержанием в масле жирных кислот. Если этих кислот в масле менее одного процента, то оно как раз и является vierge extra; если от одного до полутора — vierge fine; выше полутора, но менее трех с половиной процентов — «просто девственное», vierge ordinaire. Но так как определять что-то «обыденно девственным» даже маслоделам кажется несколько неловким, то на этикетках печатают просто vierge, опуская слово ordinaire.
Как и вино, оливковое масло следует хранить в темном прохладном месте, лучше в погребе, чем в холодильнике. В отличие от вина масло ухудшается от длительного хранения, вкуснее и полезнее всего масло свежевыжатое. Что касается методов дегустирования — чем проще, тем лучше. Корсиканец посоветует вам накапать масла на ладонь, окунуть в получившуюся лужицу палец и облизать. Или отломить кусок свежего багета, сделать пальцем вмятинку, заполнить ее маслом, понюхать, полизать и съесть весь кусок. Хорошо также смочить маслом срез вареной картофелины.
Следуя совету одного престарелого джентльмена из Верхнего Прованса, я каждое утро поглощаю натощак, перед завтраком, глоток оливкового масла, чтобы, согласно заверению упомянутого господина, продлить себе жизнь на двадцать пять лет.
Кулинарные рецепты с применением оливкового масла займут не один зал библиотечного хранилища. От майонеза до мороженого, оно применяется в тысячах блюд. Мне не приходилось слышать о том, что кто-то пострадал от переизбытка оливкового масла в рационе. Бдительные диетологи, выискивающие угрожающие симптомы, вызываемые злоупотреблениями тем или иным продуктом, не смогли отыскать ничего порочащего оливковое масло. Похоже, что его можно употреблять когда угодно и в сколько угодно большом количестве. Реальный случай, когда хорошего слишком много не бывает.
I
If, Chateau d’
Замок Иф
Все началось в 1516 году, когда король Франциск I разгромил войска герцога Миланского у Мариньяна. Пожелав после славной победы славно отдохнуть, он отправился в Марсель, благо до него было рукой подать.
Прибыв в Марсель, Франциск несказанно удивился, что в столь неспокойные времена город не защищен от нападения с моря. Франциск увидел, что недостаток этот устраним, ибо как раз напротив порта, на расстоянии, чуть превышавшем дальность пушечного выстрела, находилась естественная площадка для сооружения крепости, необитаемый остров Иф. Построй там укрепления, установи тяжелые орудия — и защита Марселя обеспечена. Король, не откладывая дела в долгий ящик, вызвал свою персональную галеру и отправился инспектировать остров.
Здесь его ожидал второй сюрприз. Оказалось, что остров не вполне необитаемый. На нем пощипывал травку единственный обитатель, взрослый носорог, несколько утомленный дальними странствиями, но вполне здоровый.
В те щедрые дни главы государств любили удивлять друг друга экзотическими подарками, чем необычнее, тем лучше. Поэтому махараджа Гуджарата, желая удивить Мануэля I Счастливого, португальского короля, не нашел ничего лучшего, как отправить ему в подарок носорога. Мануэля он, без сомнения, удивил, но что было тому делать с таким крупногабаритным питомцем? И он решил, в свою очередь, удивить Папу Римского. Носорога отправили в Рим, однако временно выгрузили на острове, чтобы дать оправиться и прийти в себя после долгого морского путешествия.
Носорога послали далее по назначению, а на острове началось сооружение крепости. Строили ее пятнадцать лет — срок, который покажется долгим даже современным строителям, любителям затягивать, оттягивать и переносить сроки окончания работ, выкачивая из заказчика как можно больше денег.
Отличная получилась крепость. Три башни, погреба разного назначения, камеры и каморки разной степени неудобства, гарнизон в шестьдесят человек. Теперь, под защитой таких фортификаций, жители Марселя могли спать спокойно. Но, как это часто бывает, пока подходы с моря укрепляли, нападать на Марсель стало некому. Гарнизон любовался видом и чесал затылок.
Вскоре положение исправили. В любом свободном демократическом обществе существует нужда держать некоторую часть членов этого общества под замком. Где удобнее их изолировать, как не на небольшом, окруженном со всех сторон водой клочке земли, охраняемом сильным гарнизоном? Три сотни метров в длину, сто восемьдесят метров в ширину, обилие клеток, клетушек и подземелий — настоящий Алькатрас того времени. Замок Иф набили бродягами, ворами, смутьянами и вообще всеми, кто не устраивал общество или его лучших представителей. Один бедолага, мсье де Ниозель, угодил туда на шесть лет одиночного заключения лишь за то, что не обнажил голову в присутствии короля Людовика XVI.
Заключенные, как и пассажиры современного аэробуса, делились на два сорта. Одни пребывали в экономклассе. Спали они чуть ли не на голом каменном полу, питались весьма скромно, в холодное время мерзли, в жаркое жарились. Те, кто был в состоянии заплатить, отбывали наказание a la pistole, их кормили пристойно, содержали в обставленных камерах (с видом на море, естественно), вежливо с ними обращались. Мирабо, к примеру, засунутый в Иф по настоянию разгневанного родителя, покидал свою тюрьму, возможно, не без некоторого сожаления. Он подружился с комендантом крепости, нашел возможность соблазнить его молодую даму. Другим повезло меньше. Из трех тысяч пятисот гугенотов, ожидавших в замке отправки на галеры, многие здесь и умерли.
Наиболее знаменитый узник замка Иф — личность фиктивная. Эдмон Дантес, граф Монте-Кристо, приговоренный своим создателем, Александром Дюма, к четырнадцати годам заключения, сбежал из крепости, притворившись трупом. Его скинули в море, и он проплыл пять километров до берега. В память этого события ежегодно устраивается Defi Monte-Cristo, заплыв от замка Иф до пляжа Прадо. В 2004 году в заплыве участвовало четыреста пловцов, время победителя составило пятьдесят четыре минуты десять секунд. По роману Дюма поставлено двадцать три фильма, а замок позаботился об устройстве декораций для дальнейших. Посетителям покажут камеру Дантеса с настоящим потайным ходом, которым пользовался выдуманный персонаж. А поскольку сочинить можно еще немало, то можно представить себе, что граф Монте-Кристо курил одноименные сигары, названные в его честь в Гаване, на табачной фабрике, работницы которой обожали героя Дюма.
Удивительно, что столь мрачное место находится в столь живописном пейзаже. Узники, вероятно, страдали еще больше, видя на берегу прекрасный живой город. Невозможно представить себе путь прибытия в Марсель более эффектный, чем с острова Иф. С борта катера видишь панораму Старого порта, золотую статую Девы Марии, венчающую колокольню Нотр-Дам де ла Гард, сияющую в вышине; видишь дворец Фаро, наиболее роскошное жилище Марселя, бывшую резиденцию императрицы Евгении; форты Святого Иоанна и Святого Николая, а за ними многочисленные ряды яхт и катеров, акры плавучей недвижимости. Вид пристойно обрамляется невысокими и довольно обтрепанными фасадами зданий набережной. Попытки насадить сюда что-нибудь стеклянно-тридцатиэтажное успешно пресекаются, и город выглядит с моря примерно так же, как и во времена Дюма. Могу представить его сидящим в кафе на берегу, со стаканом у локтя, и завершающим очередной роман.